Как зимуют звери и птицы в лесу?

Для дошкольников

 Погода круто переменилась. После оттепелей посыпался снег, настала стужа. Зима окончательно водворилась на всем беспредельном русском просторе. «После солнцеворота — солнце на лето, а зима на мороз поворачивают», замечают старые крестьяне.

Все ярче разгораются утренние зори. Румяное солнце не спеша выкатывается из-за алого горизонта. День занимается славный! Яркие снега засветились каким-то глубинным светом. Блещет снег и в лесу, в переплете теней. И тени словно живые: утром на одном месте, вечером — на другом. Не зря январь «просинцем» величают: проясняется синее небо, на прибавку пошел свет.

Звери и птицы в лесу зимой

 Крепчают морозцы к вечеру, лютуют. Глухари, тетерева, рябчики и мелкие пташки чечетки смаху ныряют в пушистые сугробы, зарываются и так сутками коротают стужу. Ведь в сугробе теплее, чем снаружи. А морозко скачет по ельничкам, по березничкам, холодно.

На зиму неизменно остаются лишь те птицы, которые и в это время года могут добывать корм. Это тетерева, глухари, рябчики, куропатки, дятлы, клесты, чечетки, чижи, щуры, снегири, синицы, сойки, кукши, корольки, пищухи, поползни, некоторые совы, сороки, вороны, вездесущие воробьи.

Для зимующих птиц даже свирепые морозы не страшны — было бы корма побольше. У синиц, например, в холодные дни приподняты перья, воздушная прослойка между ними и телом становится больше, от этого уменьшается теплоотдача и птички мерзнут меньше. Но не все синицы переносят суровую зиму. Их не так губят холода, как бескормица. Птица ест далеко не всякие семена, а до мелких щелей и трещин, куда прячутся насекомые, не всегда добирается. Порою к весне в живых остается лишь половина синиц, а иногда из десяти перезимовывает лишь одна.

Подлинное восхищение своею жизнестойкостью вызывают корольки — лилипуты среди птиц, вечные труженики. Королек за год истребляет 8—10 миллионов вредных насекомых, их яиц, личинок. Он постоянно копошится в ветвях деревьев, тщательно осматривает шишки, лапы хвои. Такая крошка выдерживает длительные ночные морозы. Благодаря чему — загадка, которую ученым предстоит раскрыть.

Не страшны морозы и кривоклювым клестам. Случается, что эти красивые птички выводят птенцов в суровые январские или февральские дни. Правда, такое бывает лишь в годы, урожайные на семена хвойных деревьев. И тогда в марте — апреле уже можно встретить молодых клестов.

Верное средство спасения от мороза — рыхлый снег. Для некоторых птиц он дом родной. Вечером тетерев ныряет в сугроб, немножко продвинется вперед, потопчется, усядется и спокойно заснет. И тепло ему, и мягко, и никакие бури не страшны,- и даже хищник вряд ли его найдет. Спят в снегу и глухари, рябчики, куропатки.

На говорливой речке, подле переката, любо сейчас наблюдать за оляпкой — пернатым водолазом. Нырнет оляпка в струю, пробежит по каменистому дну — и выскочит суха и невредима. А в клюве, глядишь, иль сонный жук, иль — пуще того — маленькая плотвичка. Так возле воды и обитает. В воде оляпка подгоняет свой бег крылышками; короткий хвост, как руль, помогает мгновенному повороту. Темная окраска пера под стать струе.

Вдоль тропки лесной попадаются причудливые заячьи наброды. Здорово петлял косой, пока не прыгнул в сторону, чтоб залечь на дневку. Следы широкие, но мелкие, значит оброслые лапы спасали зверька от провалов по рыхлому снегу. Бежал как на лыжах. Сомнения нет: здесь расписался заяц-беляк. Русаку в лесу делать нечего, его владения — заметенные луга и нивы. И днюет он там в овражке под кустом. Кстати, в оттепель русак слышит неважно, подпуская человека почти вплотную. Зато в мороз так чуток на слуху. что не даст и приблизиться. Воздух что ли звонче?

Зима — период серьезных испытаний для многих птиц и зверей. Зайцам, например, одетым в теплые побелевшие шубы и не испытывающим особого недостатка в кормах, и то не сладко. Когда снег глубок, спасаться от преследователей трудно, да и следы выдают косого. А врагов у него зимой хоть отбавляй: лисица, волк, рысь, филин и быстро увеличивающееся «племя» охотников.

Зайцев, пожалуй, давно бы всех извели, не будь они осторожными и хитрыми. Прежде чем лечь в кустах, он наделает столько замысловатых следов-узоров, что не всякая собака разберется в них. И лежит, как говорят охотники, крепко, не бросает место, даже если человек пройдет совсем рядом.

Воет январская вьюга, стужи поддает. Продрогли в холстинковых платьицах березки. Но по-прежнему веселы в лесном хороводе. У одной товарки и косы, что ручьи — пониклые ветки свисают долу. И уж совсем нарядны сосны. Рудой ствол высоко поднял раскидистую зеленую крону. Любят сейчас сюда наведываться глухари. Пешком добираются до ствола, следы тяжелые, корявые — не до чистописания, коль снег глубокий. А как взлетят на сучья — наберутся смолистой хвои. Отдых проводят в сугробе, иногда целых три дня. Надежней там и теплей. Снаружи может в зобу пища смерзнуться.

Спят в глубоких норах грызуны — суслики и хомяки, залегли в спячку сурки. Погрузились в зимний сон лягушки, жабы, ящерицы, змеи. Курганами стоят заметенные муравейники. Их обитатели беспробудно спят в подземных галереях. В сладком сне пребывают ежи, сурки, барсуки. Замерли насекомые, моллюски. Ушли в глубины рыбы. Но обстановка в стоячих водоемах неблагоприятна для них: содержание кислорода в воде зимой значительно уменьшается. Поэтому без прорубей рыба гибнет.

Бурые медведи, нагуляв жир, дремлют в берлогах. Но не всем удалось откормиться осенью. Такие медведи обычно не залегают в берлоги — шатаются в поисках добычи.

Небольшие группы лосей кормятся ветвями молодых деревьев. Старые самцы часто бродят в одиночку.

В народе не зря говорят: волка ноги кормят. С осени волчьи выводки рыщут в поисках поживы. За ночь стая порою совершает переход в несколько десятков километров.

Зимой, когда земля промерзнет, полевки живут под снегом, устраивая ходы и гнезда в траве или стерне. В гнездах они спят чаще всего группами—так теплее. Переходя в сады, полевки нередко повреждают плодовые деревья, особенно молодые, с нежной корой. И только весной, когда стает снег, обнаруживается, что саженцы сплошь «окольцованы» — объедена кора. Такие деревья потом засыхают. Чтобы предупредить повреждение деревьев, рекомендуется периодически плотно отаптывать вокруг стволов снег — тогда грызунам труднее добраться к ним.

Осенью полевые мыши, полевки, мыши-малютки, а часто и домовые мыши переселяются на зимние квартиры: в скирды, стога и копны сена, кучи соломы. Здесь им «готов и стол, и дом», тут они могут и размножаться. Всю зиму грызуны поедают семена, а стебли превращают в труху.

Снег не спасает мышей и полевок, если выходит на охоту лиса. Далеко чует она добычу. Говорят, за четыреста метров слышит мышиный писк! Обычно идет не спеша, против ветра — грызунов выдает шорох, писк и запах. Большую пользу приносит лиса, истребляя вредных грызунов, и этим многократно перекрывает ущерб, приносимый охотой на зайцев и птиц.

За стужами — оттепель. Опять по улицам рассыпаются стаи воробьев. Как ни свыкались с холодами, а мягкая погода радует. Важно гуртуются сизые голуби. Дружат с юркими воробьишками, да вот беда — опережают серые во всем. Лихая птица…

Почуяла средизимье щука: свет разбудил. Рыщет теперь по омутам, поживу подстерегает. Под стать зубастой разбойнице пробавляется и судак. В закоряженных ямах хватает зазевавшуюся рыбешку, чтоб утолить голод. С ростом дня аппетит у него явно прибавился. А значит, и клев у рыболовов будет, и заветный трофей. Ледовая романтика удильщиков таит в январе много непредвиденного.

Зима в лесу в самом разгаре! 

Любо теперь пройти на лыжах заметенным лугом, обочиной поля, опушкой. А потом — в лес, на просеки и прогалины. Там и услышишь самые сокровенные фенологические вести. Уже дятел со счету сбился, сколько отошло коротких, хмурых деньков. Стучать на новый лад солнышко подстегнуло. Деловая дробь далеко слышна ярким утром, оглашая окрест молчаливые леса. На старом, источенном личинками дереве черный дятел-желна оставляет квадратные отверстия, а большой пестрый — круглые. Дятлы чрезвычайно полезны, где их много, там лес не страдает от нашествия насекомых.

В январскую лють на верхушках ели у клестов появляется выводок. Смолистые, жирные семена шишек— надежная пища для клестят. А глубокое, теплое гнездо защитит их от мороза. Подо льдом вод также оживление: проворный хладолюб налим мечет икру. Для него зима-зимская — отрадное время.

На можжевельниках далеко заметен таежник-свиристель. Прилетает он к нам лишь на зимовье. Держится с декабря до говорливых ручьев, помечающих начало весны. Любит лакомиться плодами рябины, калины, боярышника. Не побрезгует он и угощением можжевельника да шиповника. Одним словом, к плодам и ягодам совсем неравнодушен. И статен собой, красив. В меру крупный — со скворца, коренаст, с хохолком на голове и ярким-ярким оперением. Будто не птица, а цветок редкостный. Из раскрасок преобладают красные и каштановые тона, и только маховые перья в пестринах и желтизне. Интересно, что петушки и самочки свиристелей окрашены одинаково пестро, обычно же в птичьем царстве самочки бывают глуше цветом. За праздничный вид птичка эта прозвана в народе «красавой».

Поют красавы не громко, но приятно, словно свирельки играют (от «свирели» и «свиристель»). Петушок поет, самочка вторит. Кочуют наши зимние гости дружными стайками. Любят наведываться в сады, парки и укромные скверы.

Занятны сейчас снегири. Румяными яблоками покажутся они на голом кустарнике. И к тому же слагают песенку, ничуть не замысловатую, зато нежную-нежную, Буд-то бренчат волшебные гусли-самогуды. Снегириная пора отходит, скоро пилигримы Арктики задумаются о своей таежной родине.

В старом бору вроде всегда одинаково—тихо, морозно, снежисто. В рассветную рань зябкое солнце нежно вызолачивает гирьки шишек, заслонивших вершину старой ели. Вот в такой-то час и услышишь тут шорохи и тонкий писк-трельку. Не московка ли объявилась — синичка маленькая? Голосок с макушки еловой доносится. Вот из золоченого заслона выпорхнула какая-то крошечная птичка, часто-часто затрепыхала крылышками и присела на кончик мохнатой ветки. Копошится, суетится, потом снялась — и нету: ухоронка не выдаст. Пришлось достать бинокль, так-то разве разглядеть крошку-непоседу!

В осинниках и сосняках видны следы лосей. На стойбищах — след жировой, с пометом. Смешными кажутся теперь быки сохатых, уже потерявшие по одному рогу. Идет такой великан по лесу, а сам поклоны государыне-зиме отбивает: забирай, дескать, и последний рог, а то голову на бок клонит, бежать мешает. Зимой лоси не соперничают, и «боевое оружие» им не нужно; от волков же они отбиваются копытами. Серые хищники знают, во что обходятся такие удары, и по мелкому снегу близко к этим копытным не подходят.

Белка в холода стала меньше выскакивать из гнезда. Проведает рано утром кормовые запасы, позавтракает, и опять в теплую спаленку. Никакой холод не проберет голубую затейницу, была бы лишь сытой вполне. Самые большие невзгоды белки испытывают в бескормицу, когда зверек переходит на мох да на почки хвойных. Вот тут-то и будет им кстати наша помощь.

Конец зимы в лесу.

Февраль

И вот — февраль, пора звериных свадеб. Распадаются волчьи стаи, матерые от прибылых отдельно ходят. Суров закон клыков. Сила, выносливость, ярость у серых всегда берут верх. Похоже обстоят дела и среди лисиц. Схватка самцов непременно кончается победой сильного, ему и обзаводиться потомством. На переломе зимы лисицы-самцы сбиваются с ног в поисках своих подруг.

Не так в заячьем мире. Смекнули косые, что в феврале по глубокому снегу прогулки плохи, лучше отсиживаться по тальникам в поймах рек. Здесь рано черствеет снег и при опасности твердый наст не подведет: скакать по нему легко, сноровисто. В поймах в лунные ночи и происходят у зайцев смотрины. Прыгают длинноухие замысловато, танцуя перед избранницами. Так и определяются пары.

Февраль—последний месяц зимы.

Длиннее становятся дни, чаще оттепели. Начинается пора активного клева, хорошо берут приманку плотва, ерши, окуни, ельцы. После январских свадеб и нереста активно кормится налим. В глубине хватает блесны и жерлицы с живцами щука. Только лини, карпы и караси еще дремлют на дне водоемов.

Очень занятны теперь белки. Брачные хороводы не всегда водят на вершинах деревьев, сбегают и на подталый снег. Соскочит под крону пепельно-серая белочка, а за ней полдюжина ухажеров. Есть кого выбрать в таком хороводе!

Как никогда лютуют рыси. Уже не пробивают твердый снег тетерева да рябчики, ночуют на недоступных вершинах деревьев, вот и бесполезно пятнистому хищнику низом ходить, заманчивую лунку в сугробе искать. В феврале голодные рыси отчаянно набрасываются на крупных лесных зверей, даже на лосей прыгают. Гнусавые завывания этих кошек-древолазов — признак того, что и у них сейчас гон.

Боровая пернатая дичь подалась на места весенних токовищ. Там, придет время, и за выводок возьмется. Иногда и в феврале глухарь для пробы сыграет песню. Может быть, приветствует прибавку света или зиме-старухе убираться велит?

Солнечные лучи пронзили толщу льда, заронились в воду. Первым взбодрился ерш, суетится в светлой воде, ватажится. Удильщикам теперь с ним одна морока. Подсечка есть, а рыбы нет. В самом деле, вместо леща с лопату на крючке трепыхнется щетинистый ерш-забияка. Правда, он сейчас не простой — икрянистый. но прока в таком улове нет. Настоящий клев начнется по последнему льду.

 В полдень на красной, южной, стороне крыши звенит первая капель — робкая, невнятная, но вполне настойчивая, чтоб оттянуть хрустальные клинки сосулек. Да и пора сосулькам свешиваться, ведь согласно народным приметам первая встреча весны — 15 февраля. Пускай впереди еще в запасе и метели, и морозцы, но уже зима переломилась на оттепели, помягчала.

Февральский лес звонче стал, веселее. Колокольчиками вызванивают овсянки, бодро доносятся трели синичек: большака, лазоревки, гаички. А вот у черного ворона зима — позади. Ворониха уже наседкой в гнездо усаживается. В кладке пять крупных бледных яиц. Гнездо пара воронов вьет на старых одиночных деревьях. Сооружается оно из толстых прутиков, дно выстилается волосом разных зверей. Добычливый ворон и зимой пропитает пернатую подругу: нападает на всех, с кем совладает, от мыши до тетерки. Через три недели в гнезде появятся птенцы.

В березняках под кронами весь снег в мякине. Да это же семена берез! Осыпаются запоздалые сережки, а те что не поддаются ветру — обиваются чечетками. Налетят озорной гурьбой, заведут такую молотьбу, что только держись. После чечеток ни одной сережки на ветках не останется.

Лесники сейчас добавляют провиант в кормушки, раскладывают соль-лизунец. В зарослях рогозов и тростников делают прокосы, чтоб легче было по весне четвероногим и пернатым.

А у рыбоводов — свои заботы. И самая главная из них —предотвратить замор рыбы. Для этого на озерах и прудах прорубают длинные майны или вентилируют воду, чтобы обогатить ее кислородом. Под крышкой льда бодры пока одни хищники: окунь, щука, налим. В потепление на отмель выплывают косяки плотвы, язей и ершей. Так и норовят проведать, а долго ль до весны осталось?

Февраль — перелом зимы.

Подолгу в зените стоит немеркнущее солнце, разливая на заснеженные просторы яркий свет.

В лесу раздалась барабанная дробь дятла. Обратите внимание: эта дробь уже значительно отличается от зимней. Она звучит призывно, нетерпеливо. Неопытные наблюдатели полагают, что она не что иное, как звук от ударов клюва о дерево. На самом же деле дятел выбирает под «барабан» лишь сухой сук, будь он на засохшем или на живом дереве. На сук птица садится таким образом, чтобы верхний конец его оставался свободным. Молодцеватая дробь как бы предупреждает, что на расстоянии звука ток занят для будущего семейства.

К концу февраля фенологи наблюдают сокодвижение у клена остролистного. Среди широколиственных пород он первым пробуждается от зимнего сна, особенно когда находится на прогреваемом месте. Отметьте в дневнике появление затаек у комлей деревьев, продолжительность оттепелей в днях, а также наиболее низкие суточные температуры.

Февраль зиму замыкает, новому сезону дорожку торит.